Мифология земель КУБа. Как мальчик из Половинки в Пасху неразменный рубль заработал

Эту историю слышала давным-давно, будучи ещё редкой захожанкой в храме. Как-то дело близилось к Пасхе, и по понятным причинам разговоры были только о празднике, да вот рассказывал каждый своё – от советов, как покрасить яйца до некоей жути, которая, как уверяли, возможна и в пасхальную ночь.

Поскольку мы здесь говорим о мифах и легендах, то вспомнилась мне именно история с оттенком нуара.

Как утверждала пожилая женщина из разряда «белых платочков» (для молодого поколения поясню: так в 80-90-х называли тех, кто в церковь продолжал ходить даже в пору, когда это не приветствовалось), произошло всё, о чём пойдёт речь, как раз в Пасху, но было это давно, ещё в 40-х годах прошлого века.

Рассказчица тогда была ещё молодой девчонкой, даже замуж не успела выйти. Был у неё младший брат, ему тогда вообще лет 12 от роду было. так вышло, что уже несколько лет она для мальчишки была и сестрой, и матерью, а, если строгость потребуется, то отцом. Родителей они потеряли в войну. Сначала отец на фронте погиб, а потом и мать от тоски да тяжкого труда заболела и однажды не проснулась. Вот и жили дети вдвоём, люди их так и называли «сестрица Алёнушка и братец Иванушка». Алёнушку, правда, родители назвали Ольгой. А вот брат и действительно Иванушкой был. Жили они тогда в Половинке, а по большим праздникам добирались до Кизела – ходили в церковь на службу.

Собрались пойти и на Пасху. Ольге очень нравилась торжественность этого праздника, словно волшебством каким-то веяло от того, как неторопливо начинает священник в алтаре «Воскресение Твое, Христе Спасе…», и как люди тихонько начинают зажигать свечи, а потом все, трепетно держа их в руках, чтобы не задуло ветром, идут крестным ходом.

Только в тот вечер Ваня почему-то постоянно твердил: «Оля, давай на Пасху Мурзика с собой возьмём. Речь шла о чёрном котёнке, которого они приютили. Сестра, конечно, сопротивлялась, но никакие уговоры не действовали. Спрятал Ваня котёнка за пазуху и отправился с Ольгой в храм. Благо, Мурзик, видать, с перепугу, вёл себя тише воды, только глубже забирался под полу Ваниного пальтишка.

Началась служба, обошли уже крестным ходом, остановившись перед дверью храма. Видит Ольга, что брат почему-то стоит чуть поодаль. Священник восклицает: «Христос воскресе!», а Ваня не кричит, как обычно с радостью «воистину воскресе!», а что-то судорожно проговаривает себе под нос. Вот уже все в храм снова зашли, а Иванушка остался на улице у входа, не идёт внутрь. Ольга подождала, нет брата. Уже и канон пропели – не идёт. «Замёрзнет на ветру, простудится», – подумала сестра и быстро направилась к выходу, пробираясь сквозь толпу богомольцев.

Вышла на крыльцо, нет Вани. Смотрит, впереди бежит кто-то, в темноте понять сложно, но похож на брата, а за ним кто-то большой гонится, чёрный даже на фоне ночной тьмы. Ольга попыталась окликнуть брата, но ответа не услышала, ринулась сама догонять. Страшно – не знает ведь, что случилось, пока она молилась в храме. Бежит вдогонку, мысленно пасхальный тропарь проговаривает, в руке – всё та же свеча, с которой крестным ходом шла. Удивительно, что, несмотря на ветер и бег, она всё ещё хранит огонёк.

Вдруг видит, как Ваня споткнулся и полетел кубарем вниз с пригорка, назад, прямо в руки чёрного. Ольга ещё сильнее перепугалась, тот страх ей словно сил добавил. Вмиг поравнялась с чёрным. Когда увидела лицо его, у самой ноги подкосились. Там и слово «лицо»-то сказать нельзя. Образина, вроде той, что в детской книжке была нарисована к сказке «О попе и работнике его Балде». Только там чёрт смешно выглядел, а здесь страшно. Похоже, в тёмную историю братец Иванушка ввязался. Ольга дрожащим голосом давай всё тот же тропарь читать вслух, свечку рукой от ветра прикрывает, а Ваня, прижав к себе котёнка, боится с земли подняться, слёзы – градом, носом хлюпает.

Чёрный, однако, услышав за спиной «Христос воскресе» обернулся к Ольге, прорычал что-то, да она его не слушала – до того ли, когда брата спасать надо! Только крестится да ещё громче слова молитвы произносит. Видит, чёрный будто ослаб, взвыл и в прямом смысле сквозь землю провалился, оставив после себя слабый дымок с запахом серы, который быстро растворился.

Ольга помогла брату подняться, обняла и молча повела восвояси. Только дома, усадив Иванушку за праздничный стол с горячим чаем и куличом, всё же потребовала рассказать, что такое произошло ночью. Мальчик снова всхлипнул, но, деваться некуда, стал рассказывать:

- Оля, ты только не сердись, пожалуйста. Мы же с тобой бедно живём… а недавно мальчишки на улице рассказывали, что если на Пасху взять с собой на службу чёрную кошку, когда батюшка впервые скажет «Христос воскресе», трижды проговорить вместо ответа «у меня есть чёрная кошка», а потом остаться на паперти, появится чёрт и даст тебе неразменный рубль, а кошку заберёт себе. Ещё они сказали, что такой рубль всегда к тебе возвращаться будет и деньги притягивать. Я всё сделал, как говорили. И вот, когда все люди зашли в храм, он появился. Но Мурзик испугался и как вцепится в моё пальто со всей силы. Не смог я его чёрту отдать. Он же ведь – тоже наша семья, правда?

Тогда я решил чёрта обмануть. Ну, помнишь, Балда же провёл чертей. Зайца у меня, конечно, не было… Тогда я сделал вид, будто бросаю Мурзика чёрту, сам побежал вместе с котёнком. Ну, дальше ты всё знаешь. Он погнался за мной, но ты меня спасла.

После этого Ваня чуть помолчал и спросил:

- Оль, ты ведь на меня не сильно обижаешься, что я не согласился Мурзика на неразменный рубль обменять?

- Да что нам с тобой от того рубля-то! Какой от него толк? Да, небогатые мы, так сейчас почти все так живут – сколько после войны сирот осталось. Я же работаю, скоро ты вырастешь, тоже работать будешь – заживём.

Ольга постаралась брату улыбнуться как можно теплее, чтобы больше не вздумал он с нечистым сделок заключать.

После праздника, в понедельник, собрался Ваня в школу, надел своё старенькое пальтишко, сунул руку в карман, а там лежит какая-то бумажка, достал, чтобы посмотреть, что это, и чуть из рук не выронил. Не знает, что делать. В руке оказался рубль. Позвал сестру, показывает, а та ему говорит:

- Считай, что это тебе Господь твой неразменный рубль подарил.

- Ну как же? Я ведь не Его просил.

- Просил-то не Его, но поступил честно: от чёртова рубля ради Мурзика отказался – спас и котёнка, и свою душу. Вот тебе и подарок на Пасху.

Ольга, конечно, схитрила: пока Ваня спал, сама положила рубль в его карман, но, так или иначе, Ваня поверил, а жизнь и вправду вскоре стала налаживаться: чудеса ведь не за чёрную кошку происходят и не за предательство того, кого любишь, а за добрые дела.