Когда нас принимали в пионеры

Детство далеко. Я вспоминаю снежные бродилки с друзьями по сараям наших дворов на ныне не существующей улице Индустриализации. Мы представляли себя путешественниками из книги «Дети капитана Гранта». Крыша сарая была вулканом, с которого спрыгивали в бурное море снега, окружённое великанами «тропических» дворовых тополей. И была мачта корабля, в виде пожарной лестницы дома, на которую нужно было быстро залезть и осмотреться: нет ли поблизости чужеземцев из второго «Б»? А школа… Там нас торжественно принимали в пионеры. Лучших учеников, активистов! Эту честь надо было заслужить, собирая макулатуру, убирая школьный двор, участвуя в соревнованиях, художественной самодеятельности, да много в каких, теперь кажется странных и ненужных делах школы, города, страны – великого и могучего СССР.

Было престижно, что старшеклассники-комсомольцы надевают красный галстук нам первым. Это было волнение до слёз. Готовились, как на праздник: мама отглаживала белый кисейный фартук, к школьному платью пришивала новые белые воротничок и манжеты, а завершали чудесный образ юной пионерки белые гольфы и туфельки на каблучке. У нас впереди «светлое будущее»! Все дороги нам открыты! Мы вместе! Реально верили! Это в 1970-80-е в моих Березниках…

А рядом в Соликамске был, оказывается, другой мир. Почти в центре, за огороженной белой старинной каменной стеной Свято-Троицкого мужского монастыря. Возникший около 1589 г., монастырь был святым местом до 1918 г. Потом был складом. Потом стал местом ужаса и скорби, когда превратился в пересыльную тюрьму. И был им долгие десятилетия… Лишь в 1998 г. храм начал возвращаться к своему предназначению. Сейчас в нём проходят службы, но ещё очень многое требует восстановления. В подвальном помещении находится музей времени репрессий. С фотографий на меня смотрят молодые и старые, усталые и ещё бодрые, озлобленные и уже потухшие лица… Духовенство, крестьяне, рабочие, архитектор, военный, писатель, музыкант… Помните, мы читали, передавая из рук в руки, под честное слово, книги Варлама Шаламова? А песни на музыку Михаила Танича любили, слушали и пели – помните?

Их фото здесь же, в ряду мытарей мира беды… С фото на меня хитро смотрит мальчишка лет двенадцати… Читаю: «14 лет. Крестьянин. Работал водовозом. 5 лет за вредительство и антисоветскую агитацию». Бог мой! У этого паренька у телеги отпало колесо, и он пролил воду. Наверное, он так же, как мы, играл с друзьями. Может, даже по мотивам приключений антисоветского автора Жюля Верна? Здесь, в Соликамском мужском монастыре, высокий свод был разделён деревянным потолком, чтобы получились дополнительные помещения для заключённых. Узники стремились на верхний «этаж»: там было чуть больше воздуха и света, и была роспись купола, которая отвлекала и на которой можно было вести учёт дней, царапая извёстку. Сейчас здесь идёт реставрация. Один из её этапов – заливка цементом пола подвала, пропитанного кровью, и выравнивание «расстрельной» стены во дворе… А мы в это время пыток и расстрелов, возможно, готовились к смотру строя и песни и тщательно следили, чтобы шагать ровной шеренгой под бравую песню «Наш паровоз вперёд летит…». Ещё более угнетает посещение мемориального музея-комплекса «Пермь-36», что в д. Кучино. Здесь мало посетителей. Трудно современникам воспринимать нелицеприятную свою историю, видеть нечеловеческие условия жизни заключённых, узнавать про массовое уничтожение людей и превращение Человека в «рабочий болтик»: поработал, истёрся и на свалку. Сколько таких «болтиков» удобрили землю России…

А что же мы? Воспитанные в пионерах, комсомольцах, а то и коммунистах, сейчас узнаём, осознаём, перевариваем… За наше счастье высокую цену жизни заплатили ушедшие поколения, и нам просто стыдно ныть, жаловаться попусту, выдумывать себе несуществующие проблемы. И можем мы жить ярко и счастливо. За себя и тех ушедших.

Людмила Сорокина.