Олег Лоевский: Реальность — дело тонкое, многослойное

В  Перми проходит первый театральный фестиваль «PostФакт» (16+), где  соревнуются спектакли, которым не  хватило одного экспертного голоса, чтобы войти в  основной конкурс Национальной театральной премии «Золотая маска». Благодаря идее художественного руководителя Театра-Театра Бориса Мильграма они  получили новый шанс и  новый голос  — голос Олега Лоевского, виднейшего театрального критика и  продюсера из  Екатеринбурга, который стал арт-директором фестиваля и  вместе с  Мильграмом отбирал для  него спектакли.

— Вашу профессиональную принадлежность не  так-то просто определить. Обычно для  краткости говорят «театральный деятель», поскольку перечислять все  ваши регалии и  компетенции очень долго. А  как  вы  себя определите?

— Ну, у  меня много разных занятий. Сейчас время такое, что  в  театре, да  и  вообще в  культуре, в  искусстве профессиональная принадлежность очень размывается. Вот  композитор Володя Раннев: он  как  режиссёр поставил спектакль «Проза» в  Электротеатре «Станиславский». Замечательный спектакль. А, напротив, известнейший режиссёр оперного театра Дмитрий Черняков, мировая звезда, недавно стал куратором выставки современного искусства.

Так  что  «театральный деятель», и  даже шире  — «деятель искусства»  — это  правильное определение. Я  занимаюсь очень многими проектами: делаю фестивали, веду лаборатории, работаю как  критик, как  эксперт  — в  частности, я  председатель экспертного совета фестиваля «Новосибирский транзит»; помимо этого, я  работаю немножко в  кино, писал сценарии сериалов, принимал участие в  написании сценариев полного метра, снимался в  кино. Это  всё деятельность, которая мне  интересна. Я  — простой уральский паренёк, занимаюсь тем, что  мне  интересно, и  всем людям желаю того  же.

— Мне  кажется, что  Перми на  протяжении многих лет  не  хватало фестиваля драматических театров. У  нас  много фестивалей, но  до  сих  пор  не  было такого, который показывал бы  реальное состояние российского драматического театра.

— Поскольку я  уже  30  лет  делаю фестиваль в  Екатеринбурге, который называется «Реальный театр», и  всё время пытаюсь ухватить эту  картину реального театра, я  понимаю, что  всё равно она  не  получится в  полном объёме. Да  это  и  не  нужно, потому что  тогда ради объективности придётся включать в  программу эти  ужасные спектакли, которые в  основном идут в  наших театрах: какой-нибудь Рэй  Куни, «Трое в  одной кровати», «Гламурная жена и  неверный муж»… Реальность  — дело такое, многослойное.

Здесь, в  Перми, необходимость фестиваля драматических театров, на  мой  взгляд, есть, потому что  театралы, люди, которые ходят в  театры,  — это  не  такая маленькая аудитория. Она, конечно, маленькая относительно аудитории телевидения, в  котором сидят миллионы, но  она  уже  соизмерима с  аудиторией, которая ходит в  кино на  большой экран. Киноаудитория уменьшается, уходит во  всякие гаджеты, а  театр  — остаётся.

Сегодня, на  мой  взгляд, публика в  традиционном понимании исчезает: нет  единой публики, нет  среднестатистического зрителя, есть разные сегменты  — одним нравится одно, другим другое. Например, молодые люди хотят видеть на  сцене своих сверстников, им  интересны их  молодые проблемы, «Вишнёвый сад» им  не  очень понятен и  не  очень интересен. Они  могут прийти туда «по обязаловке», но  они  хотят своей тусовки, хотят понимания, хотят реальности, хотят знать, что  происходит в  их  стране, в  головах их  сверстников.

Постоянная публика разных городских театров редко пересекается: те, кто  ходит в  ТЮЗ, не  ходят в  театр «У Моста», те, кто  бывает у  Димы Заболотских в  «Большой стирке», тот  вряд ли  пойдёт… Не  знаю, у  вас  сейчас десятки независимых театров…

— На  «Мазэрашу»?

— Да, на  «Мазэрашу» не  пойдёт. В  разных театрах  — разный зритель, а  фестиваль объединяет всех, потому что  привозит совершенно разные спектакли.

Фестиваль, который придумал Борис Мильграм,  — это, во-первых, просто благородное дело, попытка справедливости: кто-то попал на  «Золотую маску», а  кто-то не  попал, а  шли  рядом, и  три  секунды отделили от  финишной ленточки. Благодаря фестивалю эти  спектакли получат новый шанс, получат аудиторию в  большом городе на  замечательной площадке.

На  мой  взгляд, очень интересный репертуар выбран. То, что  открывает фестиваль спектакль театра «Сатирикон», где  играют Константин Аркадьевич Райкин и  другие известные артисты, интересно для  города и  для  фестиваля почётно. А  дальше  — тоже хорошие спектакли, например, «Зимнюю сказку» в  питерском ТЮЗе поставил ученик

Сергея Женовача Уланбек Баялиев, очень интересный человек и  режиссёр. «Старший сын», которого ставил Денис Бокурадзе,  — это  эксперимент: он  его  ставил одновременно в  двух театрах  — в  Театре на  Таганке и  у  себя в  театре «Грань» в  Новокуйбышевске. Прекрасная работа Лизы Бондарь в  Ярославском театре  им. Волкова  — моноспектакль «Пилорама плюс».

— Фестиваль как  благородное дело  — это  понятно. А  зачем ещё и  конкурс?

— Во-о-от! Действительно, вроде бы  люди уже  пережили стресс, прошли тяжелейший конкурс, но  не  попали на  «Золотую маску», и  им  предлагают ещё какую-то маленькую победу в  другом формате… На  самом деле, это  такая теат­ральная игра: дело-то публичное, всё равно так  или  иначе все  всё сравнивают. Даже если на  фестивале нет  никакого жюри, всё равно всегда видно, какой спектакль прошёл хуже, какой лучше.

Но  для  нас  конкурс  — это  ещё и  повод собрать интересное жюри, которое работает со  зрителями на  мастер-классах и  лабораториях. Возглавляет его  Марюс Ивашкявичюс. На  мой  взгляд, он  входит в  пятёрку лучших драматургов мира, его  пьеса «Русский роман», спектакль по  которой идёт в  Театре Маяковского, получила «Золотую маску». Его  пьесы переведены на  многие языки, идут в  театрах разных стран, сам  он  человек острый, интересный, общественный деятель. Его  акция в  Литве, связанная с  Холокостом, стала огромным событием во  всём мире.

— Сейчас фестиваль  — не  фестиваль, если он  заключается только в  показе спектаклей. Должна быть зрительская программа.

— Это  очень важно: мы  должны общаться со  зрителем, знать его, взаимодействовать с  ним, понимать  его. В  основе нашей образовательной программы  — лаборатории, мастер-классы, в  которых участвуют зрители. Специалист по  сцендвижению, художник-плакатист, театральный фотограф, критик, драматург, композитор делают со  зрителями творческие работы, а  потом так  или  иначе предъявят результаты своей деятельности. У  нас  замечательная лекционная программа в  партнёрстве с  просветительским проектом «Полная ложа»: например, выступают Адольф Яковлевич Шапиро, корифей нашей драматургии, автор книг о  Чехове и  Станиславском, знаток российского и  зарубежного театра, и  Антон Хитров, современный критик, который занимается новыми форматами театра и  жёстко критикует театр репертуарный.

Сегодня из-за постоянной связи живой материи с  гаджетами, всякими экранами эмпатия к  живому исчезает. Легче посочувствовать мультику, чем  живому человеку: безопаснее, потому что  живой человек требует усилий, а  мультик не  требует. Это  безопасная эмоция. Может быть, только театр  — натуральный, подлинный театр  — занимается небезопасной эмоцией, когда ты  должен сострадать живому человеку. Он, конечно, тоже не  является правдой  — это  выдуманный персонаж, но  театральное искусство делает всё это  абсолютной правдой и  абсолютной реальностью, и  ты  ему, живому, по-живому сострадаешь.