Константин Мильчин: Чем лучше книга, тем богаче её послевкусие

Константин Мильчин  — литературный критик, журналист. Возглавлял отдел культуры журнала «Русский репортёр». Неоднократно выступал экспертом и  входил в  состав жюри литературной премии «НОС». С  2017 года  — главный редактор сайта о  книгах и  чтении gorky.media и  куратор Иркутского международного книжного фестиваля. Внук известного книговеда, редактора, составителя словарей и  справочников Аркадия Эммануиловича Мильчина.

— В  начале вашего выступления на  фестивале «Гений места» сидящие рядом со  мной девушки шептались, что  пришли на  лекцию не  просто «какого-то главного редактора», а  внука великого и  могучего Мильчина. Вы  и  сами часто рассказываете, что  попали в  литературную критику и  случайно, и  нет. Сложно соответствовать фамилии?

— Этот багаж и  помогает, и  мешает. Дедушка  — недостижимый идеал. Тот  факт, что  я  внук такого дедушки, не  делает меня ни  полудедушкой, ни  четвертью дедушки, ни  осьмушкой дедушки. Эти  таланты не  передаются по  наследству. Но  выбор профессии во  многом был  предопределён ещё в  детстве. В  нашей семье книги всегда будут иметь важное место, поэтому мне, конечно, было сложно выбрать какую-либо другую профессию. В  квартире не  было свободных стен, потому что  вокруг стояли книжные шкафы  — большая библиотека нескольких поколений.

— Ваша лекция была о  книгах для  отпуска. Какими критериями вы  рекомендуете руководствоваться при  выборе литературы для  путешествий  — форматы, жанры, оценка профессионального сообщества?

— Тут  главный вопрос заключается в  том, чего вы  хотите от  отпуска. Полностью отключить мозг или, наоборот, загрузить его? Это  главный вопрос, на  который нужно ответить.

Назову те  книги, которые упоминал во  время лекции. Первая  — «Уничтожьте всех дикарей». Её автор Свен Линдквист, отправляясь в  путешествие по  пустыне в  сторону озера Чад  на  грузовике, взял с  собой компьютер (тогда ещё не  было ноутбуков, они  были очень дорогие) и  набор дискет. На  них  были записаны все  материалы, которые могли понадобиться в  этнографической экспедиции. «Уничтожьте всех дикарей»  — блестящий травелог по  Африке и  отличная книга в  отпуск, когда вы  едете в  страну гораздо беднее вашей. Это  неизбежно, если вы  когда-нибудь о  чём-нибудь задумываетесь, например, почему одни страны беднее, а  другие богаче, заставит вас  начать осмысливать жизнь.

Вторая книга  — «Путешествие с  Геродотом», написанная одним из  лучших репортёров XX века Рышардом Капущинским. Единственная книга, которую Рышард взял с  собой в  свою первую поездку в  Иран,  — толстенный том  истории Геродота. Он  отправлялся за  материалом для  журналистского репортажа, и  больше ничего в  его  багаж не  уместилось. В  общем, «Путешествие с  Геродотом» как  раз  о  том, как  он  в  первый раз, будучи ещё довольно молодым человеком, толком не  знающим мира, приезжает в  незнакомую страну и  как  Геродот помогает ему  понять, как  она  устроена.

Удивительно, что  лучший роман для  понимания Будапешта, его  истории, духа, того, что  там  есть и  что  пить,  — «Прага» Артура Филлипса. Действие книги разворачивается в  самом конце 1980-х  — начале 1990-х годов, когда падает железный занавес, в  Венгрии сменяется правительство и  страна открывается миру. Сюда, как  и  во  всю  Восточную Европу, начинают съезжаться молодые предприимчивые американцы. Только условно успешные едут в  Прагу, а  неудачники  — в  Будапешт. И  вот  главный герой, испытав все  мытарства в  Будапеште, отправляется в  Прагу, хотя там  его  тоже ждут неудачи. Если вы  собираетесь в  столицу Венгрии, непременно прочитайте эту  книгу. Вы  удивитесь, что  с  1989 года в  Будапеште ничего не  поменялось.

Если вы  едете во  Вьетнам, а  это  довольно популярное у  россиян туристическое направление, обратите внимание на  книгу «Сочувствующий» Вьета Тхань Нгуена  — об  истории этой страны и  о  взаимоотношениях вьетнамцев с  окружающим миром. Это  история молодого вьетнамца, который родился в  нехорошем, с  точки зрения сограждан, браке: его  отец  — француз, а  мать  — вьетнамка. И  вот  герой становится двойным агентом. Он  работает на  южновьетнамскую контрразведку, но  при  этом является агентом северян во  время войны во  Вьетнаме. Когда Сайгон падает и  в  него входят войска Северного Вьетнама, герой вместе со  своим генералом бежит в  Америку и  там  продолжает работать на  северовьетнамскую разведку. Эта  довольно смешная книга со  специфическим юмором  — обладатель Пулитцеровской премии и  настоящий путеводитель по  Хошимину.

Важная в  социологическом плане книга  — «Безумно богатые азиаты». Все  её герои  — сингапурские китайцы. Книга начинается с  эпизода, когда группа женщин и  детей из  Сингапура приезжает в  Лондон, а  портье-расист не  пускает их  в  отель, потому что  у  них  останавливаются только герцоги, маркизы и  бароны. Компания «неприятных желтолицых мокрых людей» (шёл дождь) выходит на  улицу, совершает звонок из  телефонной будки и  возвращается в  отель. Они  только что  его  купили. Теперь на  улицу отправляется тот  портье. «Безумно богатые азиаты»  — книга о  том, как  Азия добивается равных прав с  западным миром и  как  она  будет распоряжаться своей властью. Ну  и, конечно, эта  книга будет полезна вам, если вы  собираетесь в  Сингапур,  — она  лучше любого путеводителя.

— Читать для  работы, читать в  отпуске  — роль литературного критика неизбежно связана с  пресыщенностью. В  одном из  интервью вы  отметили, что  для  сохранения ясности взгляда с  неминуемым снобизмом необходимо бороться. Какие у  вас  методы?

— У  меня до  сих  пор  искренний восторг вызывает, ну, не  любая книга, но  многие. Важно, наверное, взрослеть не  до  конца. Важно сохранять непосредственность и  пытаться проникнуть вглубь текста, открыть неочевидные вещи  — социологические, исторические, экономические. Думаю, помогает ещё и  то, что  я  историк по  образованию.

Книга должна подталкивать нас  к  некоторой интеллектуальной деятельности. И  чем  лучше книга, тем  богаче её послевкусие. К  хорошей книге мы  возвращаемся, она  при  новом заходе выглядит не  так, как  когда мы  читали её впервые. А  вот  уже  всё остальное  — как  написано, жанровые характеристики  — это  вторично. Первично  — заставляет она  нас  думать или  нет.

— Во  время своего февральского визита в  Пермь Галина Юзефович рассуждала, что  иерархичность в  литературе постепенно исчезает. По  её словам, это  делает представителя вашей профессии более свободным, потому что  теперь на  него не  давят общественные ожидания, что  он  разложит всё по  привычным признакам. Каковы ощущения на  этот счёт у  вас?

— Мы  живём в  мире, где  иерархии постоянно то  разрушаются, то  создаются заново. Мне  кажется, что  это  вечный процесс маятникового характера. Возможно, что  сейчас мы  и  правда в  той  части траектории, где  иерархичности меньше. Но  через пару лет  система сама себя приведёт в  равновесие.

— Цитирую вас: «Сейчас идёшь по  улице, плюнешь в  урну  — а  там  книжный критик». Людей, претендующих на  звание профессионального читателя, действительно становится всё больше. Как  это  отражается на  изданиях, пишущих о  литературе?

— Редакторам, наверное, стало проще. Потому что  появились новые кадры, которых, конечно, нужно редактировать, а  иногда и  переписывать целиком и  полностью. Но  важнее  — есть ли  в  тексте мысль или  нет. Если есть, но  текст неряшливо и  непонятно написан, то  переделывать его  даже приятно. Впрочем, есть и  те, кто  хорошо пишет.

Мы  живём на  маленьком рынке, в  котором мало слотов для  серьёзного литературного анализа. И  потом, ты  сам  таким пришёл когда-то, тоже был  никому не  нужен, писал какие-то детские вещи. Лучше поддержать.

— Как  «Горький» борется за  свою аудиторию?

— Это  бесконечная борьба с  самими собой на  планёрках. Наш  читатель, конечно, что-то знает. Не  о  gorky.media, а  вообще о  жизни. Он, например, знает про  Делёза. Может, всего не  читал, но  знает, кто  это  такой, не  пугается  его. Есть две  тысячи людей, которые прочитают тексты о  Фуко. Но  мы  пытаемся бороться и  за  читателя, который не  знает ни  про  Фуко, ни  про  Делёза, но  всё-таки может ими  заинтересоваться. Как  боремся? Громкими заголовками, тем, что  пытаемся хотя бы  на  уровне лида упрощать. Я  вообще люблю простым языком объяснять сложные вещи.

— Поделитесь своими мыслями о  пермской литературе.

— Понятно, что  есть какие-то очевидные вещи типа Мамина-Сибиряка и  Алексея Иванова, но  есть и  Нина Горланова, которая описывала Пермь в  те  годы, когда город ещё никому не  был  интересен за  его  пределами. Горланова была в  шорт-листе Букера в  своё время. Понимаете, я  — стопроцентный москвич, но  мне  безумно нравится влюбляться в  другие города, улицы, людей, выговор, легенды, текст. Бывает, что  города просто не  воспеты в  литературе. А  мне  нравится собирать про  них  сплетни, отыскивать описание в  книжках, сетовать, что  они  недоописаны.

Перми повезло, у  вас  есть великий певец города, забывший о  нём, не  возвращающийся, видимо, закрывший эту  страницу. Но  описание Перми в  книге «Географ глобус пропил»  — просто потрясающее. Там  он  назван, а  в  «Блуда и  МУДО» не  назван, но  легко узнаётся.

Мир  «Блуда и  МУДО» похож на  мир  города из  «Грозы» Островского. Есть Катерина, которая мечтает из  него выбраться, и  есть странница Феклуша, которая из  него выходила, но  рассказывает откровенные байки о  том, что  вокруг этого города находится. А  в  целом это  замкнутый мир, не  заинтересованный в  контактах с  внешним миром. В  «Блуда и  МУДО» Пермь  — это  место, из  которого никто, кроме главного героя, никогда не  выезжал.

Был  момент, когда году в  2003-м контурная карта России выглядела примерно так: Москва и  Питер закрашены, а  вся  остальная страна  — белое поле. И  вдруг появляется человек с  Урала, который так  описывает родной край, что  хочется всё бросить, сесть на  поезд и  приехать к  вам. Это  было потрясающе. Мы, мерзкие грустные московские снобы, считающие, что  за  пределами Садового кольца заканчивается цивилизация и  начинается что-то, куда не  стоит выходить, вдруг выяснили, что  у  нас  есть целая страна. Иванов как  бы  сказал: «Блин, да  пошли вы  к  чёрту с  вашим Садовым кольцом! Вот  мир, такой, о  котором вы, дураки, даже не  подозревали».

Понятно, что  писатель, сделавший себе имя  на  вашем городе,  — один из  крупнейших прозаиков современности. Но  ровно когда он  отошёл от  воспевания вашего города и  его  фольклора, это  стало ужасно, на  мой  взгляд. На  просторах Сибири Алексею Иванову некомфортно. Когда он  пишет «Тобол», он  в  этих просторах теряется. Здесь небо низкое, а  в  Сибири высокое. Странный момент: человек сделал себя настолько уральским автором, что  любой шаг  в  сторону показывает  — не  то. И  это, кстати, о  некоторой силе места. Когда я  писал рецензию на  вторую часть «Тобола», я  сказал, что  Иванов может сделать чудо из  обычного города и  обычный город из  чуда. Пермь  — не  чудо, но, если постараться, она  им  станет.