Галина Бахмисова: В театре нет ничего случайного

Пришла я  в  театр в  1973 году после окончания Саратовского театрального училища имени  И.А. Слонова. В  театре уже  работали выпускники нашего училища  — Олег Гурьев, Саша Перфилов, Володя Кабанов, и  это  стало для  меня мощной поддержкой. Потом к  нам  присоединились выпускники Ярославского театрального училища Коля Фурсов и  Андрюша Бронников, а  вскоре пришли Володя Макаров и  другие ребята из  Свердловского театрального училища. Работы у  молодых актёров поначалу было немного, поэтому в  свободное время мы  изучали неизвестный нам  город, бродили по  нему толпой.

Когда приходишь работать в  театр, очень важно, чтобы в  тебя как  в  актёра верили, давали возможность расти и  развиваться, а  не  просто использовали твои данные. Мне  повезло: главный режиссёр театра Семён Михайлович Либман поверил в  меня. Моей первой ролью стала Констанция в  спектакле «Три мушкетёра», где  мы  играли вместе с  однокурсниками. В  том  же  сезоне ставили «Пятнадцаую весну» и  «Молодую гвардию», затем я  играла Ивана в  «Страданиях Ивана Семёнова». В  общем, роли были диаметрально противоположными, а  ведь актёру это  всегда интересно!

Атмосфера в  театре была хорошей. Я  готова была играть любую роль, неважно, маленькую или  большую, и  ролями не  была обижена. Молодой артист должен набираться опыта, выбрасывать свою энергию, поэтому молодым играть надо много, а  самое главное  — ты  должен получать удовольствие от  того, что  делаешь.

Существует мнение, что  для  детей нужно играть лучше, чем  для  взрослых, ведь дети очень чувствительны, и  если артист не  выкладывается, они  тут  же  начинают шуметь. Взрослые терпеливы, а  дети  нет. Поэтому «держать» детского зрителя гораздо сложнее.

Наши собственные детки росли в  театре. Когда мы  выпускали спектакль «Молодая гвардия», моей дочери было пять месяцев. Я  её притащила на  прогон, потому что  не  с  кем  было оставить. Вот  на  сцене звучат слова: «А вы  оставайтесь живыми, прекрасно и  долго живыми!» И  вдруг  — крик ребёнка. Дочка орёт, а  я  не  могу уйти со  сцены. Побежала к  ней  только после финальной песни. Сына Сашу вообще нельзя было приводить в  театр, когда он  был  маленьким: он  не  понимал, что  такое тихо. Один раз  в  жизни я  его  привела на  репетицию. Он  сидел, смотрел, потом ему  всё это  надоело и  он  начал сам  себя развлекать: «Так! Остановка Ленина! Бюр-р-р! Поехали! Двери закрываются!..» А  когда подрос, он  и  в  спектакле играл, и  на  гастроли ездил.

Я  никогда не  представляла, что  я  ещё могла бы  в  жизни делать. Вот  отбери у  меня театр  — я  бы  умерла! Когда Михаил Юрьевич Скоморохов приехал в  Пермь, было неизвестно, оставит он  нас  в  труппе или  нет. Четыре месяца длилось это  состояние растерянности. Я  вправду думала, что  умру, если меня не  возьмут!..

Остаётся в  памяти не  каждый спектакль. Мне  особенно запомнилось участие в  дипломном спектакле Вячеслава Гвоздкова по  повести Максуда Ибрагимбекова «За всё хорошее  — смерть». Для  спектакля требовалось всего четыре актёра, среди них  была и  я. Это  история о  детях, которые отправились в  поход и  попали в  немецкий бункер времён войны. В  этой неординарной ситуации проявлялось отношение детей к  жизни, друг к  другу, к  настоящей дружбе. Я  играла мальчика Марата.

Во  время репетиций мы  жили театром двадцать четыре часа в  сутки, забывая о  своих семьях и  личных делах. Если у  нас  что-то не  получалось, собирались без  ведома режиссёра и  работали до  тех  пор, пока не  были уверены, что  смогли сделать всё как  надо. Чаще всего репетировали по  ночам  — для  достижения наилучшего эффекта требовалась ночная атмосфера,  — подсвечивали лица друг друга фонариками и  свечами. В  те  времена это  было ново. А  как  для  этого спектакля создавались сценические костюмы! Нужны были джинсы и  водолазки, а  тогда практически невозможно было найти джинсовую одежду. Слава Гвоздков распорол свои собственные джинсы, купленные им  у  какого-то фарцовщика за  бешеные по  тем  временам деньги, и  по  их  лекалам для  нас  сшили штаны из  «двунитки»  — ткани, по  фактуре напоминавшей «джинсу»; а  водолазки нам  вязали по  большому блату в  ателье. У  меня до  сих  пор  при  воспоминании об  этом спектакле мурашки бегут по  телу!.. Премьера имела ошеломляющий успех у  зрителей.

В  театре нет  ничего случайного, и  все  эмоции актёров передаются зрительному залу.

В  1987-м ТЮЗ  переехал в  новое помещение. Здание кукольного театра, вообще, мрачноватое, это  же  бывшая пересыльная тюрьма. И  вдруг такой особняк! Так  всё красиво! Просто работать в  этих стенах и  то  радость. Даже когда у  тебя плохое настроение, только заходишь в  эти  ворота  — и  кажется, что  все  прохожие оглядываются и  завидуют. Хорошо, что  дети приходят в  театр и  видят всю  эту  красоту. Это  очень важно, детский театр должен быть красивым.

Галина Бахмисова  — актриса, помощник художественного руководителя Пермского ТЮЗа по  труппе (зав.трупой)

Окончила Саратовское театральное училище (1973). Артистка Пермского театра юного зрителя (1973  — 1984, 1989  — 1998) и  Братского драматического театра (1984  — 1989). С  1993 года  — заведующая труппой театра.

Наиболее ярко талант артистки раскрылся в  ролях подросткового и  детского репертуара: Иван Семёнов в  «Страданиях Ивана Семёнова» Льва Давыдычева, Франсуаза в  «Ты нам  нужен, Гаврош!» по  Виктора Гюго, Вероника в  «Городе мастеров» Тамары Габбе, Ласточка в  «Дюймовочке» Андерсена, змея Скарапея в  «Сказке про  Ваньку и  змею Скарапею» Бориса Шергина. В  классическом репертуаре сыграла Верочку в  «Последних» Максима Горького, Мелю в  «Морали пани Дульской» Габриэлы Запольской, Мирру в  «Списках не  значился» Бориса Васильева, жену Хлопова в  «Ревизоре» Николая Гоголя, Машу в  «Прощании в  июне» Александра Вампилова, помощника режиссера в  «Персонажах» Луиджи Пиранделло, цыганку в  спектакле «За великое чувство любви!» по  водевилям Михаила Зощенко, Ильи Ильфа, Евгения Петрова и  др.